Беженцы из Йемена, попавшие в Россию в апреле 2014 года на самолетах МЧС, оказались в безвыходном положении — в попытках получить убежище в России они наталкиваются не только на бюрократические препоны, но и на сознательное противодействие сотрудников миграционной службы. Так, 11 января из УФМС по Москве на улице Кирпичной семью Аль-Вакеди вместо приема отвезли в отдел организации иммиграционного контроля и грозили выдворением за нарушение сроков пребывания.
Беженская история этой семьи началась в апреле прошлого года. Тогда в Йемене разгорелся вооруженный конфликт, поэтому многие страны начали вывозить из Йемена мирное население. Россия тоже приняла в этом участие – самолеты МЧС доставили в Москву несколько сотен человек. В их числе были как граждане других государств, так и граждане Йемена, которые планировали обратиться за убежищем.
Именно тогда самолет МЧС взял на борт Амину Хасан Хади Мохамед с мужем Абдо Мохамедом Наджи, восемнадцатилетним сыном Абдулькарем Абдо Мохамед и семнадцатилетней дочерью Ясмин Абдо Мохамед. 23 апреля 2014 года их доставили в Москву.
Никто не дал йеменцам рекомендаций по получению статуса, но семья Аль-Вакеди узнала все самостоятельно, и в надлежащие сроки обратилась за убежищем. Однако 3 августа миграционная служба отказала всем членам семьи в предоставлении статуса беженцев на территории России.
В ноябре Амина и Ясмин первыми обратились за временным убежищем. Но вместо приема заявлений сотрудники ФМС 3 ноября отвезли женщин в Измайловский суд. Суд, в свою очередь, вернул дело в УФМС, обратив внимание и на то, что семья прибыла самолетом МЧС из Йемена, и на то, что они к моменту суда уже обратились к руководителю УФМС России по Москве с заявлением для предоставления временного убежища.
10 ноября Амина и Ясмин наконец подали документы. У Ясмин взяли паспорт и выдали ей справку о рассмотрении заявления о предоставлении временного убежища. Ее матери справку не выдали, попросив принести переводы некоторых. Не повезло Амине Хасан Хади Мохамед и с интервью Вот тут уместно упоминание о ее вьетнамском происхождении, в начале об этом упоминать нет оснований.— если Ясмин свободно прошла интервью в УФМС с переводчиком с арабского, то ее мать вьетнамского происхождения, хорошо говорящая только на родном языке, так и не получила переводчика со вьетнамского. Интервью все же было проведено в декабре, но на арабском, который Амина знает очень плохо.
К новому году переводы, заверенные УВКБ ООН, были готовы. В первый рабочий день января Ясмин и Амина снова поехали в УФМС по Москве на улице Кирпичной, чтобы получить справку. Без справки о рассмотрении документов йеменцы оставались беззащитными перед полицией, которая время от времени задерживает мигрантов за нарушение сроков пребывания. А справки УФМС служат подтверждением законности нахождения членов семьи в России.
Но на Кирпичной начались странности. Вместо того, чтобы выдать справку Амине Хасан Хади Мохамед, сотрудники УФМС вызвали иммиграционный контроль. Он забрал справку и паспорт матери у Ясмин, вошел в 104 кабинет, куда беженки собирались занести, и вышел оттуда уже с двумя паспортами. С ними он и поднялся к Юрию Евдокимову, начальнику отдела по вопросам беженцев и вынужденных переселенцев. После этого йеменок увезли на Садовническую, 63, в отдел организации иммиграционного контроля УФМС России.
Руководитель общественной приемной «Гражданского содействия» Лайла Рогозина связалась с отделом на Садовнической и предложила сотрудникам иммиграционного контроля ознакомиться с текстом Конвенции ООН 1951 года «О статусе беженца».
«Я взяла трубку и предложила ему посмотреть статью 31. Он прочел и сказал: «Ну, все понятно! Я им отдаю паспорта и отпускаю на все четыре стороны!», – рассказала Светлана Ганнушкина, председатель Комитета «Гражданское содействие».
Действительно, никаких оснований для нахождения Ясмин Аль-Вакеди и Амины Хасан в отделе иммиграционного контроля не было: люди находятся в процедуре, они в положенный срок обратились за убежищем, поэтому изъятие у Ясмин справки и возвращение им с матерью паспортов было незаконным. Женщин отпустили, предварительно вернув им паспорта.
«То, что раньше было тенденцией, теперь превратилось в постоянную практику, — сделала вывод Светлана Ганнушкина. — Людей, которые приходят в УФМС по Москве подавать заявление на убежище, немедленно по вызову г-на Евдокимова забирает миграционный контроль, составляется протокол о нарушении порядка пребывания в РФ, и лиц, ищущих убежища, везут в суд. Если раньше речь шла только о тех, кто долгое время находился в России нелегально и, по мнению миграционной службы, намерен легализоваться, подав заявление на убежище, то теперь это относится ко всем, и к вновь прибывшим, и даже к тем, кто уже находится в процедуре. Эта практика заставляет нас сопровождать каждого из беженцев, иначе потом мы рискуем найти наших заявителей в СУВСИГе, так и не получившими возможность обратиться за убежищем».
Ситуацию семьи Аль-Вакеди Светлана Ганнушкина обсудила и с заместителем начальника московской миграционной службы Светланой Александровной Плешаковой, и с начальником управления по вопросам гражданства ФМС России Валентиной Львовной Казаковой. И обе они согласились, что с беженками поступили несоответствующим образом. После этого Амину и Ясмин приняла Марина Геннадиевна Капустина, заместитель начальника отдела по вопросам беженцев и вынужденных переселенцев. От нее женщины и получили свои справки.
«Может быть, господину Евдокимову тоже стоит прочесть Конвенцию 1951 года и наш закон «О беженцах»? — прокомментировала Светлана Ганнушкина. — Здесь важно отметить, что речь идет о людях, которые не только прибыли из опасного региона — они были доставлены самолетами МЧС России. И создается впечатление, что наша внешняя и внутренняя политика абсолютно несогласованны. Люди прибыли из мест военных действий, где их жизни определенно грозит опасность, и очевидно, что они будут обращаться за убежищем. Однако московская миграционная служба как будто не располагает ни страноведческой информацией, ни сведениями от других ведомств о том, как люди попали в Россию, и старается избавиться от какой бы то ни было работы в этом направлении».
Елена Срапян, «Гражданское содействие»
