Выдержка из репортажа “Три линии” в Новой газете
Не зря Меркель говорила: «Мы так много преодолели — преодолеем и это». Столкнувшись в первую ночь 2016 года на своих «рельсах» с препятствием, немцы принялись искать системную ошибку. И начали ее исправлять. Уже весной 2016 года появились законы, которые в корне изменили всю систему приема-отторжения беженцев.
Wir schaffen das
— Условно этот миграционный менеджмент можно разделить на три направления, — рассказывает Ольга Гулина. — Во-первых, надо было упорядочить потоки мигрантов, распределив людей на тех, кто имеет право на убежище, и тех, кто такого права не имеет. Во-вторых, необходимо было обеспечить безопасность внутри страны. В-третьих, предстояло помочь тем, кто готов интегрироваться в немецкое общество.
Для начала немцы рассортировали мигрантов по четырем кластерам — A, B, C и D. В первый попадали люди из воюющих стран, у них был самый высокий шанс на статус беженца, на них распространялись упрощенные правила предоставления убежища. В — это те, кто, наоборот, подлежал ускоренной высылке: выходцы из так называемых безопасных стран (список утверждался отдельно), а также те, кто пытался солгать о своем происхождении, терял и не хотел восстанавливать документы. С — сложные случаи, когда страну происхождения заявителя предстояло устанавливать. И D — просители убежища, попавшие в Германию через территорию другой страны Евросоюза.
Правда, ускоренная высылка — это теория. На практике закон позволяет «отказнику» еще долго судиться с правительством, находясь на его иждивении. И суды в большинстве случаев встают на сторону потенциального беженца, у которого появляется масса причин остаться в Германии.
— В законе есть статьи, которые совершенно перекрывают все доводы в пользу высылки, например — положения о защите семьи и детства, о праве отцовства, — рассказывает Ольга Гулина. — Человек живет в Германии несколько лет, у него уже семья, дети имеют немецкое гражданство. Если он называет себя отцом детей, оспорить это чрезвычайно трудно и дорого. В 99% случаев суд скажет, что семейные связи важнее. Кроме того, чтобы выслать человека, посольство его страны должно признать его своим гражданином. А посольства часто отказываются: мол, документы потеряны, никто нам не доказал, что он наш, поэтому оставьте-ка вы его себе.
Кроме того, депортация очень дорого обходится немецким налогоплательщикам: мигранта сопровождают чиновники, которым надо не только покупать билеты на самолет, но еще и платить командировочные по повышенной ставке. По словам Ольги Гулиной, стоимость депортации одного человека может доходить до 12 тысяч евро.
— Известен случай, когда самолет с афганцами, подлежащими высылке, уже был на старте, но так никуда и не полетел, — вспоминает Ольга. —
Потому что депортация и так обходилась правительству в 300 тысяч евро, а тут выяснилось, что надо еще доплатить 15 тысяч за страховку перелета над воюющими странами.
Подсчитав все это, немцы разработали программу помощи при добровольном выезде мигранта: они готовы оплатить ему дорогу и дать суточные, для отдельных стран существуют еще «подъемные» — деньги на то, чтобы обосноваться на родине. В некоторых случаях правительство Германии готово оплатить переквалификацию мигранта, чтобы он дома трудоустроился. В среднем одному выходцу из Африки, согласившемуся на добровольный выезд, выплачивают от 300 до 500 евро, это не считая стоимости перелета. Суммы могут доходить до 1200 евро.
По словам Ольги Гулиной, нововведения позволили в первый же год увеличить число депортированных на 50%.
Вторым направлением миграционной политики юрист называет безопасность внутри страны. Увеличилась численность федеральной полиции, налажен обмен информацией между всеми ведомствами, так или иначе вовлеченными в работу с иностранцами. Под ускоренную высылку автоматом стали попадать люди, отказавшиеся пройти дактилоскопию, уличенные в совершении преступления или признанные потенциально опасными.
— В законе появились конкретные определения: кого можно считать потенциально опасным, в чем выражается опасность, как ее доказывать, — добавляет Ольга Гулина. — Судам стало удобно с этим работать, процедура ускорилась.
Третья линия миграционной политики — помощь тем, кто готов интегрироваться в немецкое общество. Закон об этом был принят в июле 2016 года. Он, в частности, предполагает, что человек, получающий образование, остается в стране на все время учебы. Дальше его вид на жительство зависит от успешной интеграции. Для того чтобы мигрантам было проще стать налогоплательщиками, за их трудоустройство правительство выплачивает компенсации работодателям.
С 2015 года Германия приняла больше миллиона мигрантов. Все это время ВВП страны растет в среднем на 1,5–2,5% ежегодно. Уровень безработицы упал до рекордной отметки с момента объединения страны. В 2016 году, когда Германия вынуждена была пойти на непредвиденные расходы, связанные с притоком беженцев, профицит ее бюджета составил 6,2 миллиарда евро.
Немецкая страховая компания R+V провела исследование: чего опасаются граждане ФРГ сегодня? И выяснилось, что больше всего немцев — 69% — боятся «мира, опасного из-за политики Трампа». На втором месте (63%) тоже оказался страх не перед беженцами как таковыми, а перед «чрезмерными требованиями со стороны властей» из-за приезжих. На третьем — страх «напряженности, вызванной притоком иностранцев». Следом идут «чрезмерные требования со стороны политиков», а уже потом — страх перед терроризмом. За год он снизился на 12%. Немцы перестали связывать беженцев с угрозой терактов.
