Из Украины в Воронеж: рассказ Марины Крыловецкой

Как в мышеловке

фото для О. Бренер горизонт.jpgДедушка и бабушка учительницы начальных классов Марины Крыловецкой (до замужества Поповой) – родом из Панинского района. После войны они уехали в Донбасс поднимать советскую индустрию. В 60-х годах получили просторную квартиру в Иловайске, ставшую родовым гнездом для последующих поколений. То, что через полвека эту квартиру разрушат снаряды украинской армии, внучка с семьей найдут укрытие в Воронеже, а затем подадут иск против Украины в Европейский суд по правам человека – такой сюжет тогда, наверное, мог родиться только в очень больном воображении.

 У нас маленький город железнодорожников, но стратегический транспортный узел всего Донбасса, – рассказывает Марина Крыловецкая.  Я с маленьким сыном приехала к родственникам в Воронеж в июне 2014-го просто переждать. Под Иловайском уже появились танки, но ни у кого и в мыслях не было, что через месяц начнется война, и люди окажутся закрыты в городе как в мышеловке. А уже в августе моя старшая дочка с мужем и грудным ребенком во время бомбежки искали подвал для укрытия, потому что находиться в квартире было опасно. Беременную сестру утром бомбежка застала по дороге к стоматологу. Она спряталась в городе, дома остался 13-летний сын – и весь день они ничего не знали друг о друге. Отец моего ученика в это время пропал без вести. Другой мой ученик остался без ноги. В нашем доме в квартире заживо сгорела пожилая пара.

Ее муж и старшая дочь с семьей прорвались к ней в Воронеж 10 августа. На машине под градом снарядов и без денег. Затем до Воронежа добралась и беременная сестра, продав в пути все свои золотые украшения.

 И ведь никто не предложил иловайцам выехать пораньше! Тогда в городе была украинская власть, в горадминистрации знали, что на днях начнется массированное наступление, и все мирные жители окажутся в котле. За неделю до оцепления и атаки над городом пролетели самолеты и разбомбили все заправки, чтобы никто из горожан не смог выехать на автомобилях. Мирных людей погибло очень много. Мы успели выехать, но стены в квартире разрушены. Наш дом находится рядом с железнодорожной больницей, которую украинская армия бомбила в первый день наступления.

Сейчас ее семья вместе с земляками в Воронеже и в Лисках собираются подавать иск в Европейский суд по правам человека на действия Украины. Иск должен стать прецедентом после доклада в августе 2018 года Управления Верховного комиссара ООН о событиях в Иловайске 2014 года. Согласно докладу, боевые действия в окрестностях города для гражданского населения оказались катастрофическими. В самом городе разрушены 600 из 1100 частных жилых зданий, а также нанесён ущерб 116 многоэтажным домам. На протяжении трёх недель не было электричества, газа и воды. Управление Верховного комиссара ООН также отметило, что проукраинские силы подвергали пыткам и жестокому обращению мужчин от 30 до 66 лет – жителей Иловайска и окрестных сёл. Именно в соответствии с докладом Верховного комиссара ООН жители Иловайска теперь могут через Европейский суд требовать с Украины компенсации за погибших родственников, за разрушенные дома и другие потери.

В новой ловушке

Сейчас Крыловецкие уже поменяли статус временного убежища на российское гражданство. Марина работает педагогом в 21-й школе. Муж устроился сборщиком мебели. Но в съемной квартире Крыловецкие спят на полу. Денег хватает только на еду. И само пребывание в России оказалось новым испытанием.

 Мы жили в лагере для беженцев «Голубой экран» в Сомово, и я ждала 1 сентября, чтобы выйти на новое место работы в одну из школ. Последние наши деньги ушли на дорогу в Россию, нам предстояло все начинать с нуля. В общем, я с нетерпением жду уроков, меня ждут первоклашки – а директор принять на работу не может, потому что российских документов у меня все еще нет. В УФМС – толпы людей, ни до кого не достучишься, и никто ничего не объясняет. Я каждый день занимала очередь с 4 утра. А если уже на приеме, заполняя документы, вдруг где-то по незнанию ошибешься, заполнишь не ту графу – переделывать приходится уже в новом заходе к чиновнику. А это – новые ночи, дни, месяцы очередей. Многие так и не смогли вырваться из замкнутого круга: на регистрацию нужны деньги, но на работу без РВП (разрешение на временное проживание) не устроишься, а для РВП нужна регистрация. В результате люди стали из Воронежа и России уезжать.

От безысходности и безденежья возвратилась в Иловайск ее сестра с мужем, старшим сыном и грудным ребенком, который родился в 2014 году в лагере для беженцев. Уехала из Воронежа и коллега Марины – в Иловайске она была самым востребованным преподавателем английского языка и очень хотела преподавать и остаться в России навсегда. Но так и не сумела найти «принимающую сторону» для той самой прописки, без которой не получить статус РВП. Сейчас этот педагог уже работает по специальности в Бельгии.

Подробнее

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *