Надо делать не то, что хочется приезжим, а то, что выгодно нам: парламентарии о росте миграции

Согласен, проблема убыли населения России очень серьезная. Но решать ее надо не за счет мигрантов, не ими восполнять численность экономически активных граждан нашей страны, а в первую очередь обратить внимание на внутренние ресурсы – на российские кадры.

Ведь что получается. В нашей стране порядка 5 млн безработных, очень много пенсионеров, которых государство ничем не стимулирует к продолжению труда. Так надо думать, как этих людей задействовать. Кроме того, у нас вузы ежегодно выпускают тысячи молодых специалистов, и далеко не все выпускники могут найти работу. А бизнес, естественно, заинтересован в дешевой рабочей силе из числа мигрантов, которые непритязательны с жильем, питанием и платить им можно меньше.

Но такой упор на мигрантов опасен – перед нами пример Европы, которую накрыл миграционный кризис со всеми вытекающими экономическими и политическими последствиями. Так что надо аккуратнее относиться к аппетитам нашего бизнеса.

300 тысяч мигрантов для нашей страны – это в принципе немного. Но главное усилие надо направить на возвращение наших соотечественников из ближнего зарубежья, из стран СНГ. Необходимо упростить им возможность вернуться на родину. К сожалению, сейчас этот процесс довольно сложен.

Приглашенными же мигрантами нельзя перегружать европейскую часть нашей страны, иначе предложение превысит спрос. Надо будет регулировать миграционные потоки, переправляя их на Дальний Восток и в Сибирь, туда, где есть спрос в рабочей силе. Мы можем это сделать. Мы должны не мигрантов спрашивать, куда они хотят поехать, а руководствоваться принципом целесообразности – направлять их в те регионы, где нужны трудовые ресурсы.

Сколько нам необходимо мигрантов – это вопрос политики государства. Нужно сделать акцент на привлечении квалифицированной рабочей силы, в том числе с Украины, из Белоруссии, русских из среднеазиатских республик. Нет резона принимать еще 50-100 тысяч жителей Таджикистана, которые кроме как держать метелку ничего больше делать не умеют.

Далее. Поскольку нам сегодня крайне важно наполнить людьми Сибирско-Дальневосточный регион, то и надо думать в этом направлении. Первый шаг уже сделан – все желающие могут взять “дальневосточный гектар”. Теперь осталось заинтересовать мигрантов, чтобы те поехали в этот район.

Кстати, несмотря на его удаленность, климат там довольно хороший, есть плодородные почвы, а также возможность активизировать экономический потенциал региона за счет соседей – Китая, Японии, Кореи. То есть нужна дифференцированная политика по формированию миграционного потока именно на эту территорию.

Что касается точки зрения Сафаралиева, то на Дальнем Востоке можно и 100 млн мигрантов поселить – просторы того региона позволяют принять очень много народу. Вопрос в том, какую линию поведения выбирает государство. Не стоит пытаться сделать все сразу: одномоментно запустить 50-70 млн мигрантов, чтобы Дальний Восток одномоментно расцвел. Так быть не может. Надо продолжать уже начатую работу (с тем же “дальневосточным гектаром”), параллельно создавая там определенный режим ведения хозяйства и преференции для привлекаемых специалистов.

Напомню, что одно время у нас действовала Федеральная миграционная служба, которая разработала концепцию, программу миграционной политики. И я думаю, нам придется воссоздавать в какой-то форме отдельную федеральную структуру, чтобы заниматься очень важными вопросами, связанными с трудовой миграцией, с восполнением трудовых ресурсов. Тем более что в этой области, благодаря деятельности той же ФМС, имеется уже богатый опыт и серьезные наработки.

В любом случае, в сфере миграционной политики надо делать не столько то, что хочется мигрантам, сколько то, что выгодно нам. Мы должны принимать людей со специальностью, с квалификацией, чтобы они могли работать в определенных отраслях. Для этого нужно выявлять территории для наиболее эффективного использования иностранной рабочей силы, такие как регионы Севера и Дальнего Востока. Но вначале необходимо все-таки реализовать программы, позволяющие трудоустраивать в этих и других регионах наше население, граждан РФ, которых не придется специально адаптировать к российским экономическим, культурным и прочим условиям.

Мне кажется, на сегодня довольно трудно назвать более или менее точное количество новых трудовых мигрантов, в которых нуждается Россия. Если сравнивать, допустим, с условиями СССР, где масштабы территории и количество населения полностью соответствовали, то будет очевидно, что в России населения сегодня явно не хватает, чтобы ее экономика работала в полную силу. Поэтому, возможно, нам нужно будет и 300 тысяч мигрантов в год, а может и больше. Но опять-таки, это должен быть контролируемый, управляемый процесс, направленный на освоение неосвоенных земель и недр. Нельзя допускать, чтобы все трудовые мигранты концентрировались в Москве, Питере и ряде других крупных наших городов.

А чтобы дополнительный приток мигрантов не оборачивался для нашего общества проблемами, включая проблемы на межнациональной почве, нужно заранее проводить соответствующую работу с теми мигрантами, которые намереваются к нам приехать. Прежде всего я имею в виду граждан Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, Киргизии. Надо создавать там центры, где будущие мигранты изучали бы русский язык, проходили страноведческую подготовку. И проводить такую работу нужно за счет средств их государств, учитывая, что основную часть заработанных в России денег мигранты направляют в свои государства, тем самым подпитывая их экономику. А уже после всей этой подготовки мы должны распределять приезжающих к нам мигрантов в тех отраслях, где они больше всего нам нужны.

Во-первых, хотел бы обратить внимание, что в России смертность превышает рождаемость уже сейчас. Поэтому говорить нужно не про 2019-й год, а про то, что происходит сегодня. А сегодня, уже по итогам первого квартала, смертность превысила у нас рождаемость где-то на 80 тысяч человек. Значит, по итогам года эта цифра может вырасти примерно до 300 тысяч. И надо иметь в виду, что это долгосрочная тенденция, которая будет проявляться в ближайшие два десятилетия. Конечно, ее можно корректировать различными демографическими программами, но этот разворот простым не будет.

Теперь что касается трудовых ресурсов. В России сегодня, с формальной точки зрения, трудовых ресурсов более чем достаточно. В 1970 году на 1000 детей и пенсионеров приходилось 720 работников. Сегодня же на 1000 детей и пенсионеров приходится 790 работников.

Третий момент. Я думаю, надо прекратить всю демагогию про “неквалифицированных” рабочих из ближнего зарубежья, поскольку эти рабочие дадут фору выпускникам российских ПТУ. Они обладают достаточной квалификацией и с точки зрения строительных работ, и работ в транспортном секторе, и других секторов экономики. Надо также понимать, что из стран ближнего зарубежья к нам идет приток, пусть и небольшой, интеллигенции: очевидно, что зарплаты, скажем, тамошних врачей, существенно уступают зарплатам врачей в России. А сегодня и по летчикам идет дискуссия о том, чтобы снять ограничения по привлечению в Россию летчиков из стран Центральной Азии и Казахстана.

Вопрос, соответственно, заключается не в том, много или мало в России людей работоспособного возраста. Таких людей у нас достаточно. Вопрос в том, что у нас не очень благоприятная ситуация с квалифицированной рабочей силой. И естественно, рынок формирует спрос. Потому-то любые потоки трудовых мигрантов будут отправляться туда, где они востребованы.

Какой тут можно сделать вывод? Если у нас в стране будет обеспечиваться более приличная заработная плата, если будет происходить переквалификация рабочей силы, то в принципе, на данном этапе Россия сможет обойтись без дополнительного притока иностранной рабочей силы.

Вопрос не в количестве мигрантов, а в том, что любому цивилизованному государству нужна миграционная политика, включающая в себя вопросы внешней и внутренней миграции. Она может быть жесткой и дережистской, как было в СССР, может быть мягкой, как в некоторых странах сейчас, но она должна обозначать четкие цели, принципы и подходы к организации миграционных потоков.

В России сейчас есть нормативно-правовая база, регулирующая деятельность мигрантов, но не особо ощущается наличие единой государственной политики в этой сфере. В итоге мы видим огромный поток мигрантов в ЦФО и СЗФО, отток населения из восточных и северных территорий и т.д. Самое главное: мы не можем ответить на вопрос, насколько отвечает интересам страны существующее положение дел и что стоит поменять? Например, нужно ли ограничивать приток мигрантов в центральные регионы страны? Они заполняют невостребованные рабочие места или с помощью ценовой конкуренции на свой труд вытесняют местных жителей с рынка труда? Они являются базой для этнической преступности или никак не выделяются среди других групп населения по криминогенной ситуации? Таких вопросов масса, и пока они не находят однозначных ответов.

Возможно, ответы мы получим при обсуждении новой концепции миграционной политики, которую подготовило Министерство внутренних дел. Считаю, что необходимо максимально детально и подробно, с привлечение экспертов и общественности ее обсудить. В этом документе есть ряд довольно революционных идей.

Мне как депутату от Иркутской области видятся важными положения о том, чтобы наделить регионы Байкальского региона и Дальнего Востока полномочиями, на стимулирование проживания иммигрантов в труднодоступных территориях, а также полномочиями для создания инфраструктуры и повышения инвестиционной привлекательности регионов в части внутренней миграции. Для наших регионов давно стал проблемой так называемый “восточный трансфер”: люди с забайкальских территорий переезжают в Иркутскую область, из Иркутской области – в Красноярский край и Новосибирскую область, оттуда – дальше на запад. Это процесс начался порядка 50 лет с окончанием великих советских строек и продолжается до сих пор. В итоге восточные регионы теряют людей, растет демографическое давление со стороны соседних китайских провинций.

Пока концепция не отвечает на вопрос, как остановить этот трансфер, но хотя бы рамочно дает какие-то инструменты для компенсации оттока населения. Насколько эти инструменты будут действенными, мы поймем при обсуждении конкретных законодательных решений. Со своей стороны, я приложу все усилия, чтобы на уровне законодательства восточные регионы получили максимальные возможности для регулирования миграционных потоков.