От немецкой ювеналки к российской бюрократии: беженцы из Германии ищут дом

По её словам, первая из трёх семей беженцев — многодетная семья Миних — по приезду в Россию обосновалась в калужском городе Жукове. Ещё в конце 80-х годов прошлого века Миних переехали в ФРГ из Советского Союза, четверо детей семьи выросли уже за границей. Отец семейства — этнический русский, мать — этническая немка.

Теперь Минихи уехали в Россию, чтобы, по их словам, защитить детей от жестокости немецкой ювенильной юстиции. Впрочем, одного ребенка забрать с собой они не смогли: у Минихов до сих пор нет связи с дочерью-подростком, что их сильно тревожит.

В России Миних, хорошо знающие русский язык, прошли медицинский осмотр в одной из калужских поликлиник и через 3 месяца, в соответствии с национальным административным регламентом, получат ответ на запрос о предоставлении статуса временного убежища, за которым они пока обратились. Пока они попросили российские власти о предоставлении убежища сроком на один год.

Вторая многодетная семья — Грисбах, состоящая из восьми человек (детям от года до пяти лет), прибыла в Россию из Мекленбурга ещё в декабре 2015 года, надеясь получить помощь и защиту Российской Федерации. С тех пор они добиваются, чтобы российские власти приняли заявления на получение временного убежища по гуманным побуждениям в соответствии со статье 12 национального федерального закона «О беженцах». Эта немецкая семья до сих пор находится в процессе оформления документов.

«Между тем, большая проблема Грисбахов том, что они совершенно не говорят по-русски, а, в частности, у калужских миграционщиков нет денег на оплату услуг переводчика с немецкого языка (хотя предоставление переводчика — обязанность миграционной полиции по закону, прим. ИА REGNUM )», — заявила Любовь Мосеева-Элье.

Со слов семьи, Грисбах были вынуждены покинуть Германию и спешно бежать в Россию: в жернова ювенальной юстицию попал их внук. Мальчик ходил в школу, его мама ждала второго ребенка, была на большом сроке беременности и получала пособие как мать-одиночка. Однако вышло так, что ребёнок остался без школьных обедов. Во время обедов его приводили в столовую, не оставляя в классе, а еды не давали. Мать пожаловалась на ситуацию в школьную администрацию, в итоге Грисбах поставили на контроль социальной службы, сотрудники которой начали активно вмешиваться в жизнь семьи.

«Семья решила бежать в Россию, когда нам позвонили и сказали, что мы должны сами привести внука в детский дом. Тогда мы покинули Германию. Нам нельзя возвращаться в Германию. Наш немецкий дом опечатан, и как только въедем на территорию Евросоюза, то нас немедленно задержат и даже могут отправить в тюрьму…» — заявила корреспонденту ИА REGNUM 27-летняя Доминика Грисбах.

Представительница третьей семьи немецких беженцев — Оливия — также написала заявление на предоставление ей временного убежища в калужскую миграционную полицию. Она снимает жилье в одном из сёл области, устроилась работать частным репетитором немецкого языка в семью малоярославчан. В Германии у Оливии, также как и в первых двух семьях её соотечественников, большие проблемы с немецкими властями из-за ювенальной юстиции.

Как ранее сообщало ИА REGNUM, в Калужскую область начали прибывать беженцы из Германии. Среди них — этнические немцы, переехавшие из Советского Союза в конце 80-х годов прошлого века, с выросшими уже за границей детьми. Теперь бывшие советские граждане ищут убежище в России, так как не смогли прижиться в Германии, пострадав от ювенальной юстиции и даже лишившись детей.

Между тем, по словам председателя общероссийской организации защиты семьи «Родительское Всероссийское Сопротивление» Марии Мамиконян, система ювенальной юстиции уже активно проникает и в Россию.

Так, по всей стране пикетируют против деятельности нового омбудсмена Анны Кузнецовой: члены РВС провели более 125 таких акций. Возмущение родителей вызвали слова Кузнецовой, отрицающей наличие в России проблемы с неправомерными изъятиями детей из кровных семей. Кроме того, омбудсмен подписала в Финляндии договор о намерениях, что, по мнению протестующих, подтвердило её курс на дальнейшее внедрение ювенальных технологий.

«Нынешний момент — безумно важный и острый. Противоборствующие силы продвигают совершенно разную концепцию по отношению к детям и семье. Мы считаем, что рассматривать ребенка в отрыве от семьи — недопустимо, это чисто ювенальный подход, — заявила ранее Мамиконян. — Выстроена система, которую очень трудно пробить. Ювенальные подходы уже внедрены».

Читайте подробнее: В России оформился новый вид бизнеса — рынок детей

Читайте ранее в этом сюжете: В Калуге не рады мигрантам из Германии