Пограничное состояние. Из России никуда и некуда

Пограничное состояние. Из России никуда и некуда

03 апреля 2014 г.

Текст: Светлана Тарасова

Фото: Виталий Грасс

Седьмой год семья Ждановых из Казахстана пытается назвать воронежскую глубинку своим домом. За это время на свет появились четверо малышей (детей и внуков переселенцев), через два месяца появится пятый. Получить российское гражданство для них оказалось труднее, чем взобраться на Эверест. Суд Таловского района постановил выдворить их из страны, а ехать им некуда.    

 

Непокоренная вершина
         В помпезных стенах облсуда (куда Ждановы подали апелляцию) Василий и Зухра стали будто еще меньше ростом. Василий – охотник и альпинист – никогда ничего не боялся: на медведя ходил, в одиночку покорил пятитысячник, а теперь себя куропаткой чувствует. Сегодняшнее судебное заседание – второе, а сколько их еще впереди – неизвестно. И главное: чем закончится? 

– Я из России никуда! – горячится Жданов. – Здесь мои деды и прадеды кровь проливали, я БАМ строил, в армии в Томске служил, в России родились мои родители и внуки. Это моя родина, и пусть делают со мной что хотят!

 Из Ильинки Таловского района их привез на «жигуленке» сосед – почти 200 км в одну сторону.


– Жалко бедолаг, – вздыхает Александр Кажокин, доставивший Ждановых до дома правосудия. – Мать узнала, что их собрались выгонять, – и в слезы. Куда им деваться? Там, в Казахстане, где всю жизнь прожили, не нужны, и отсюда выпихивают. Детей полный дом, работают с утра до ночи – и пожалуйста: убирайтесь… Чтобы получить гражданство, сколько кругов ада нужно пройти, сколько справок собрать, стенок пробить! У Зухры ноги почти не ходят. Шестерых детей родила, одного похоронила, скоро пятый раз бабушкой станет. Она у меня на ферме дояркой работала – золото! Да наше село только благодаря таким и сможет подняться.


– Какие они иностранцы? – глядя на Ждановых, вздыхает представляющий их интересы в суде правозащитник Вячеслав Битюцкий. – Нашли аргентинцев… Мне постоянно приходится защищать таких. Всю жизнь считали Россию родиной и вдруг оказались за бортом. Нищета сплошная. И так-то жить тяжело, а попробуйте месяц без паспорта. Даже посылки не получите или заказного письма, не говоря об остальном. У них есть право получить гражданство, но происходит это в сложной форме: нужно ездить, ходить, выбивать, ждать, доказывать, иметь все документы, деньги… Столкнувшись с бюрократическими препонами, многие бросают эту затею – легализоваться. Забиваются в такие норы, как Ильинка, работают доярками и трактористами. Но разве ж это дело: всю жизнь жить на птичьих правах?

– Да я бы жила так, – уныло признается Зухра, – вот только детям как? У меня пацан в школе учится, скоро экзамены, а как их сдавать без документов? С этого и началось – я написала письмо одному начальнику, чтобы помог сыну получить разрешение на сдачу экзаменов. Письмо переправили в УФМС, а оттуда меня с сыном – в суд, на выдворение.

…Судья выслушал аргументы защиты, запросил дополнительные документы и назначил день следующего заседания.

В Ильинку вернулись к ночи. Пока взрослые мытарились в присутственных местах, дома маялась детвора: семилетняя Ангелинка, шестилетний Андрюша, трехлетняя Василиса и Ермак полутора лет. Присматривали за детьми их дяди – девятиклассник Рома и шестиклассник Добрыня. Да 80-летняя бабушка Татьяна Васильевна, которая уже давно не встает.

Ильинка

Село это примечательное: здесь почти нет местных. В свое время чуть ли не в каждом дворе можно было встретить Сару Моисеевну или Пинхаса Ананьевича. Но во второй половине 1970-х большинство поселян репатриировались на землю обетованную. Бывшие жители Ильинки, продав за бесценок свои дома, поселились в районе Иерусалима Неве-Яаков. А на их место приехали «новые русские» из Казахстана, Узбекистана, Киргизии. О том, что село «еврейское», напоминают лишь шестиконечные звезды на памятниках кладбища да имена и отчества некоторых аборигенов. Как у заведующего фермой – Александра Моисеевича Кажокина:

– У нас было сотня с лишним дворов, теперь, может, 70, – рассказывает он. – Местных – человек десять. Я на ферму с трудом нахожу два десятка рабочих – из тех, кто остался: один пьет, другой работать не хочет, третий больной. Такие, как Ждановы, для меня спасение. У нас почему-то очень трудно гражданство получить. Жило у нас пару лет назад семейство из Армении – отличные люди, много детей, парни – золотые руки. Отец чуть ли не десять лет пытался получить гражданство, «добила» его справка, которую он должен был взять на родине, – о том, что его дети не там родились. Он и уехал в Тамбовскую область. Через три месяца получил на всех документы. А наша деревня таких мужиков потеряла!


Свои – чужие

Двор
без забора, через него протянута веревка, на которой густо развешены детские вещи. Древняя изба о двух комнатах. Удобства на улице, вода там же. Пол старательно выдраен Таней – той, что на шестом месяце. Он чистый, но ледяной: печку здесь топят лишь ближе к ночи. В дальней комнатке – бабушка, крохотная среди одеял и подушек. Платок закрывает пол-лица. Оказывается – это ее пожизненный головной убор. В 16 лет соседский мальчишка случайно выстрелил ей в лицо из ружья, жива осталась чудом. Но вышла замуж и родила восьмерых ребятишек.


– Я родом из Оренбурга, – шепчет бабушка. – Перебралась с семьей в Киргизию и прожила там почти всю жизнь. Работала дояркой – ветеран труда, между прочим. Потом эта перестройка, будь она неладна! 18 лет прожили в Казахстане, в 2011 году снялись с места и приехали сюда. И с тех пор все плохо. Болею, пенсию не получаю, а теперь и с кровати не встаю. Зря приехала. Тут и врача не вызвать: я ж без паспорта. Давление высокое, да все не помру никак. 
 Василий – третий по старшинству сын Татьяны Васильевны, зимой ему исполнится 57. В свое время был знаменитым чабаном. Стенок в доме не хватало, чтобы развесить почетные грамоты. Теперь стал… поэтом. От тоски и безысходности, наверное. Написал «Балладу о русичах» на 57 листах. Там вся история его семьи – с монголо-татарских времен. 

– Мы жили в 80 км от Джамбула, – переходит он к прозе. – Когда Союз стал разваливаться, родители у меня уже были немолодые, решили климат не менять, переехали в Казахстан, до которого рукой подать. Я 35 лет прожил в Киргизии и не уехал бы оттуда никогда. В юности много охотился, всю Киргизию верхом на коне объехал. Сейчас там уже тюльпаны вовсю полыхают… А тут перестройка, все наперекосяк пошло. Русские школы запретили. В нашем селе было 60 русских семей – все уехали. Когда закрыли границу между Казахстаном и Киргизией, Киргизия совсем обнищала, люди голодали. Зарабатывали наркотой. На лошадях подъезжали к границе и перебрасывали через трехметровую сетку мешки с зельем. Казахи в Россию эту «дурь» переправляли. Да и сами курили, там наркоманов – ужас сколько. У меня было 208 овец, я этим зарабатывал. Но однажды ко мне пришли ваххабиты: давай десять овец, тогда будешь здесь жить. Мы давно думали уехать в Россию. А тут дочка Татьяна замуж вышла, стала жить в воронежской Ильинке. Да не сложилась ее семейная жизнь. Дочку родила, а муж загулял, обижать ее стал, вот она, дуреха, и выпила уксуса. Чуть не померла. Мать ринулась ее спасать.

Зухре 53 года, но выглядит старше – от усталости и обреченности, видимо. 

– Я поехала в Россию, взяв младших детей – Рому и Добрыню, – рассказывает она. – Отдала их в школу, за 20 тыс. купила дом, пошла на ферму. Думаю, надо здесь зацепиться: климат нормальный, в огороде все хорошо растет, школа замечательная, работа есть. Что еще нужно? Было это в 2007 году. Сразу стала добиваться гражданства. Сначала у меня был просроченный паспорт, его нужно было менять. Поехала, поменяла, зарегистрировалась, получила разрешение на проживание на 90 дней, потом подала заявление на временное проживание на три года. Когда время прошло, можно было хлопотать о постоянном проживании и получении гражданства, но сказали – нет квоты, и нужно было опять возвращаться и начинать все сначала. А это деньги, время, силы – дети маленькие, ноги больные. Плюнула, не поехала. Теперь расхлебываю. 

Тане 29 лет, с тех пор, как она в Ильинке, почти все время беременная. Ходить по инстанциям то при токсикозе, то на сносях – врагу не пожелаешь. 

– Приехала я сюда в 2005 году, замуж вышла, детей рожать стала, – торопливо вспоминает она. – Первый муж сбежал, а со вторым меня не расписывают, пока с первым не разведусь. А он в Москве сгинул. У меня мужья – граждане России, почему их детей за граждан не считают? Когда первые двое детей родились, я не платила врачам, остальных рожала за деньги. В последнем роддоме сказали: если еще раз приду без документов, ребенка не отдадут. Что ж теперь – дома рожать?..

Начальник миграционной службы Таловского района Лариса ГОНЧАРОВА:

– Я с 2011 года не привлекала Ждановых к административной ответственности, а они жалуются. Мы же просто стоим на страже закона. На самом деле легализоваться сегодня сложно, каждая справка чего-то стоит, а требуется их много плюс госпошлина. Опять же мотаться в посольство. Но куда деваться? Ведь вы захотите, допустим, жить в Америке, а там столько процедур – ой-ой-ой, но никто не возмущается. Выбрал себе такую судьбу – терпи. Татьяна, которая первой приехала в нашу область, вышла замуж, фамилию поменяла, а паспорт – нет.  Даже этого не сделала. У нее сейчас не документ, а филькина грамота. Второй момент: она не встала в очередь на получение гражданства. А кто за нее это сделает?

Зухра имела разрешение на временное проживание, имела вид на жительство. Она на самом деле пыталась легализоваться. Ей нужно было поехать в посольство, продлить действие паспорта, а затем и вид на жительство. Мы ее просили это сделать – увы. Они хотели бы, чтобы мы им принесли все на блюдечке с голубой каемочкой, но так не бывает.

С  прошлого лета в законодательство внесены изменения. Начальники миграционной службы теперь лишены возможности рассматривать статьи, касающиеся административного выдворения – теперь это прерогатива суда.

Председатель воронежского «Мемориала» Вячеслав БИТЮЦКИЙ:

– Таких, как Ждановы, – тьма. Они приехали сюда после развала Союза, с Россией связаны судьбой – у них здесь родственники, кто-то учился, кто-то работал. Они пытаются легализоваться, но пока похожи на рыб, которые бьются об лед. Но лед очень крепкий. Позиция правозащитного общества, занимающегося проблемами миграции, такова: в отношении этих людей должна максимально упроститься процедура получения гражданства. И буквально на днях лед тронулся – Госдума в первом чтении приняла проект закона, согласно которому носители русского языка всего за три месяца смогут получить российское гражданство. Для этого им потребуется пройти собеседование и отказаться от другого гражданства. Если законодатели будут расторопны, то жизнь переселенцев из ближнего зарубежья упростится. Конечно, здесь сыграли на руку украинские события. В Крыму вот раздают паспорта. Государство говорит, что своих не бросает. А Ждановы чьи?..

Источник – www.v-kurier.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *