«Решение ставит под угрозу судьбу православных людей»
Доцент кафедры религиоведения философского факультета МГУ Владимир Винокуров в интервью Znak.com рассказал о том, чем нынешний церковный раскол опасен для обычных верующих, какова роль священной горы Афон и в чем заключаются возможные последствия украинской автокефалии.
— Насколько нынешний раскол вообще серьезен?
— Любой раскол в Церкви — это серьезная вещь. Конечно, расколы неоднократно случались и ранее с разными последствиями, которые иногда удавалось минимизировать, иногда нет. Но вот в чем опасность нынешней ситуации. Во-первых, можно сказать, что действия Патриарха Константинопольского, даже без оценки их легитимности, идут вразрез с традицией организации управления православными церквями. Эта традиция сложилась еще в Средние века и во многом основана на принципе «Вассал моего вассала — не мой вассал». Фактически, сейчас произошло прямое вмешательство одной Церкви в дела другой Церкви. Вторая опасность именно данного раскола относится к проблеме безопасности паствы. Если мы посмотрим на историю взаимоотношений верующих разных конфессий, то, если смотреть на них не с точки зрения взаимодействия институтов, они, как правило, носят эмоциональный и характер, причем чем ближе линия физического соприкосновения верующих, тем эта эмоция сильнее. В ситуации украинской автокефалии нет линии физического разделения приверженцев одной и другой Церквей.
— В чем тут опасность? К примеру, после революции была образована Русская православная церковь за границей, которую, кстати, опять же признал Константинопольский патриархат.
— Ключевое слово — «за границей». В ситуации раскола социальное напряжение между верующими разных церквей снимается физическим территориальным разделением. В случае Русской православной церкви за границей — она стала Церковью эмигрантов. Давайте вспомним, как поступали со старообрядцами — их высылали. Можно вспомнить и самые первые расколы на малые церкви — Армянскую, Антиохийскую. Первым делом уезжал епископат, а за ним следовала паства. Кроме того, в современном мире верующие живут бок о бок со скептиками, агностиками, индифферентными, которые создают как бы социальный «буфер» между возможными конфликтующими сторонами. Константинопольский Патриарх же своим решением оставил на линии соприкосновения паству Московского Патриархата и сторонников автокефалии. При этом можно ожидать, что украинскую автокефалию будут поддерживать активные пассионарные элементы, и тут велика опасность провокаций и столкновений.
— Представители Русской православной церкви уже заявили, что после разрыва евхаристических отношений с Константинопольским патриархатом верующие не смогут участвовать в богослужениях на священной горе Афон. Какова роль Афона для православных верующих сейчас?
— Многие традиции и практики Русской православной церкви берут свое начало примерно в Х веке как раз с практик Афона, например с традиции мистического созерцания. Эта традиция прослеживается в трудах многих отцов Русской православной церкви. Даже сама Соборная молитва, идея преобразования человека через молитвенное служение, стяжание благого света, идет с Афона, и поэтому Афон — это традиционное место паломничества для православных, святая земля. Если он каким-то образом окажется отделен от них, это будет потеря, сравнимая с потерей доступа к Гробу Господню. Гора Афон — это святыня, не связанная напрямую с путем Иисуса Христа, но играет аналогичную роль.
— Насколько часто церковные расколы имеют именно политическую подоплеку или все же обычно есть и догматическая составляющая?
— Для православной церкви, в силу ее ортодоксальности, болезненными элементами, ведущими к расколам, как правило, являются не идеология и не догматика, а культ. Хотя и такие расколы были, с теми же старообрядцами. Главный именно догматический раскол случился при разделении церкви на Римскую католическую и Константинопольскую православную. С одной стороны, были разные учения по поводу католического догмата о чистилище и о исхождении Святого Духа. Но также у одной церкви был центр в Риме, разваливающейся империи, у другой же — в Византии. Политическая судьба обеих церквей и взаимоотношения каждой из них со светскими властями сложились по-разному. И вот эта социально-политическая составляющая, как правило, тоже присутствует в расколе, как сейчас, когда раскол напрямую связан с социально-политическими событиями на Украине. В случае с падением Западной Римской Империи и разделением ее территории на множество государств церковь выполнила интегрирующую культурную функцию, также были надежды на то, что после развала СССР культурное пространство сохранится, в том числе благодаря Русской Православной Церкви.
— А какие-то догматические или идеологические составляющие в нынешнем конфликте есть?
— Различия в культе — это уже существеннее, чем социально-политические факторы. Культ предполагает наличие определенного образца, который воспроизводится неизменно на протяжении истории Церкви, которая его поддерживает и отправляет. Любое нововведение ставит под сомнение легитимность самой организации, поэтому церковные реформы идут так медленно. При этом, например, если с точки зрения Московского Патриархата, Константинопольский Патриархат поддержал раскольников, то есть еретиков, то фактически они тоже становятся еретиками. И поэтому идет запрет пастве Русской Православной Церкви пользоваться культовыми практиками еретиков. Это еще не анафема, но очень серьезно. Сам культ, обряд, может оставаться прежним. Факт ереси будет в том, что обряды будут исполняться «ненадлежащими служителями», не имеющими легитимности. Прозвучавшие заявления Русской Православной Церкви пока выглядят предупреждениями, но крайне серьезными.
— Коснется ли раскол других православных церквей?
— На данном этапе, думаю, многие поместные православные церкви окажут поддержку Московскому Патриархату и попытаются повлиять на Константинополь, чтобы решение об автокефалии было отозвано. Но Русская Православная Церковь и другие Церкви в этом конфликте находятся в разной ситуации. Другие поместные церкви смогут даже при худшем раскладе поддерживать отношения и с теми и с другими участниками раскола.
Владимир Винокуров во время суда по «делу Тангейзера» (выступал экспертом стороны защиты)Театральный журнал «Около»— Каковы вообще отношения Русской Православной Церкви и Константинопольского Патриархата?
— Как правило, отношения этих двух Церквей не касались сообщества верующих. Константинопольский Патриарх — первый среди равных по уважению. Он открывает собрание патриархов, ему первому предоставляют слово и дают ему закончить собрание. Но он первый среди равных по уважению, а не по власти, у него нет никакого административного ресурса.
— В случае если все же автокефалия будет проведена в жизнь, может ли Украинская православная церковь объявить какие-то перемены именно в плане культа? Например, ввести богослужение на национальном языке?
— Национальный язык богослужения, как правило, обозначает границу. Когда-то вводилось богослужение на церковнославянском языке, а не на греческом. В Чехии Реформация тоже началась с проповеди Яна Гуса на национальном языке, в Германии Мартин Лютер подхватил это и перевел Библию на немецкий. Изменение языка богослужения на национальный будет прогнозируемым ходом, который сразу даст различия в культовой практике и проведет демаркационную линию границы «свой — чужой». Опасность для общества тут в том, что, когда появляются такие границы, одни идут в одну сторону, другие — в другую, и это рано или поздно выливается в столкновения на религиозной почве. Религиозные столкновения при этом всегда очень жестокие и жесткие, и такого рода конфликты могут спровоцировать уже серьезные политические действия, так как слишком многие люди будут искать в этом каждый свой интерес. В этом плане, повторю, решение Патриарха Константинопольского Варфоломея ставит под угрозу судьбу православных людей.
— Есть ли способ избежать таких конфликтов в обществе при расколе?
— Как уже говорилось, в современных светских обществах агностики и скептики играют роль «буфера», который смягчает все межрелигиозные конфликты. Чем больше сейчас на Украине окажется скептиков и агностиков, тем на самом деле меньше вероятность столкновений. В ситуации церковного раскола чем общество менее религиозно, тем оно безопаснее. Но такие события обычно, наоборот, повышают религиозность общества. Например, на церковные дебаты, к примеру по доказательствам бытия Бога, ходит не так много народа. Не в праздничный день на обычную службу тоже приходит не так много людей. Но, к примеру, стоило привезти Пояс Богородицы, как к нему выстроилась очередь на несколько станций метро. Как только начнут затрагиваться культовые практики, начнет происходить такой же эффект.
— Какие есть варианты урегулирования конфликта?
— В истории были случаи, когда раскол подавлялся или политическими, или судебными силами. Есть перспектива, что по нынешней ситуации будет назначен некий арбитраж, что сильно поможет сгладить ситуацию. Есть вариант урегулирования конфликта посредством дебатов, но сейчас его острота так велика, что едва ли это вероятно. Наконец, есть вариант, что ряд поместных церквей выступит в качестве посредников между Московской и Константинопольской патриархиями. Мне кажется, другие православные церкви могли бы сейчас объединиться ради идеи гуманизма и предотвращения серьезных последствий конфликта для паствы и выступить «третьей стороной», миротворцами. Главное сейчас — не оставлять возбужденное, расколотое общество на линии соприкосновения одних с другими.
