«Мы смирились и помолились за него, как за мертвого»

25.000325.0004Каждый день таджикская община отправляет из России на родину несколько «грузов-200». Но точное число погибших мигрантов неизвестно — никто не ведет учет. Смерть входит в повседневность этих людей и уже никого не шокирует.

По официальным данным миграционных властей в России сейчас находятся 878 536 граждан Таджикистана. В год приезжают больше миллиона. И больше миллиона уезжают обратно на родину. Некоторые — в цинковых гробах.

По словам вице-президента движения «Таджикские трудовые мигранты» Каромата Шарипова, только при содействии его организации каждый день в Таджикистан отправляют по 3-4 груза-200: «К нам обращаются родственники умерших, но только те, которые знают о нас». В общей сложности, по информации организации, в России в год погибают больше 1300 таджиков. Про узбеков, киргизов и других «бывших соотечественников» в ТТМ не знают, но ясно, что статистика там не лучше. На данный момент в России находятся около двух миллионов узбеков и около шестисот тысяч киргизов.

______________________________________________________

Чаще всего трудовые мигранты погибают от производственных травм, но немало и тех, кто становится жертвой преступлений на почве ненависти. По оценке Каромата Шарипова, в год на почве ненависти убивают как минимум 20—30 таджиков, «и это только те случаи, которые проходят через нашу организацию».

____________________________________________________

Статистикой по погибшим мигрантам толком не занимаются ни посольства стран их происхождения, ни российские правоохранительные органы. Иногда людей безо всякой огласки хоронят на ближайших мусульманских кладбищах из-за сложностей перевозки. Кого-то вообще не находят.

Один из последних громких случаев: житель Москвы Сергей Царев в вагоне метро расстрелял гражданина Таджикистана Сулаймона Саидова из травматического пистолета. Врачи спасли его жизнь. Но пока неизвестно, сможет ли он когда-нибудь видеть правым глазом.

«Новая газета» встретилась с Сулаймоном и его родственником в больнице. Вот их рассказ о жизни, в которой истории вроде той, что случилась в московском метро, — обычное дело.

Сулаймон Саидов,
38 лет, рабочий.
Приехал из деревни Васеобод Хатлонской области, Таджикистан:

25.0005

— В тот вечер вместе с племянником мы спустились в метро на «Тушинской» и поехали домой в «Теплый стан». Я занял одно место из трехместного сиденья в конце вагона и играл в головоломку в телефоне. Племянник стоял рядом. Ему 19 лет, он стеснительный, совсем недавно приехал в Москву, тоже на заработки. Он не то что на русском, даже на таджикском еле говорит. В вагоне было много людей. Не знаю, на какой станции зашел тот пьяный мужик, я его впервые в жизни видел. От него несло перегаром. Вначале он бормотал, потом громко говорил. Задавал моему племяннику разные вопросы. Почему он приехал сюда? Кто разрешил приезжать? Сказал, что ему надо уехать отсюда в свою страну. Я находился рядом и все слышал, но особого значения не придал, попросил племянника не обращать на него внимания.

В голове и не было мысли выйти из вагона. Если бы меня окружили несколько «бритоголовых» и начали себя так вести, я постарался бы пересесть в другой вагон. Я знаю, как они поступают с нами. Но тут я не думал. Я потянул племянника за руку, чтобы он был рядом и особо не нервничал. Мужик не отходил.

_______________________________________________________

Спросил, какой я национальности, я сказал, что таджик. Он посмотрел на меня, как злая собака. Я отвел взгляд. Зачем смотреть на разъяренную собаку? Он был невысокого роста, хилый, в куртке, и все время левой рукой чем-то игрался в кармане.

______________________________________________________

На Калужской из левого кармана он вытащил пистолет. Мне показалось, что он хочет меня напугать, ударить по голове и убежать. Но вдруг он выстрелил. Я увидел кровь, но ничего не почувствовал. Рукой нащупал рану на левом виске. Потом он во второй раз выстрелил в голову, и только тогда я почувствовал жуткую боль. Я понял, что могу умереть, в панике встал. Боялся за племянника, пускай лучше умру я, чем он. Мой племянник только в прошлом году окончил школу и в жизни еще ничего не успел повидать.

_____________________________________________________________________

Внимание

Если на вас напали из-за вашего цвета кожи или этнической принадлежности, вы нуждаетесь в юридической или медицинской помощи и готовы защищаться, звоните

+7(903) 577-55-87

Если Вы стали очевидцем преступления, мотивированного ненавистью, сообщите об этом на hatecrimes.ru

Горячая линия помощи жертвам нападений на почве ненависти открыта Комитетом «Гражданское содействие»

_____________________________________________________________

Поезд все это время стоял на станции. После выстрелов все люди вокруг в панике ломанули из вагона, вместе с ними и племянник. Все это произошло настолько быстро, что я не успел прийти в себя. Он еще раз выстрелил, на этот раз в правый глаз. Стоял близко напротив меня, стрелял в упор. Все потемнело, но секунд 5—7 я еще мог видеть. Весь пол, скамейка — все было в крови. Я попытался отобрать пистолет, и в этот момент он еще раз выстрелил, пуля задела живот по касательной. Не помню как, но я отобрал у него пистолет. Двери вагона должны были закрыться, но единственная оставшаяся в поезде женщина закричала и нажала на стоп-кран. После четвертого выстрела он убежал, а пистолет остался у меня.

Я начал терять сознание. Незнакомый парень, русский, подхватил меня за подмышки и донес до скамейки. Вся одежда была в крови. Платком прикрывал глаз. И толпа окружила меня. Подбежали двое полицейских и скрутили мне руки. Я им сказал: «Я не виноват», бросил пистолет на пол. Меня отпустили. Один сотрудник ОМОНа сказал руками не трогать рану, может инфекция попасть. Я попросил вызвать «скорую». Я не знал, где был в это время мой племянник, спросил у сотрудника ОМОНа: «Где человек, который со мной был?» Мой племянник по своей природе пугливый.

«Скорая» меня отвезла в больницу. Мне сразу сделали операцию, мне очень повезло. Один глаз не видит, через две-три недели должны сделать анализ, потом смогу узнать, буду ли видеть правым глазом. Каждый день звоню родным в Таджикистан. О случившемся знают только мои родители, они сильно переживают. Я женат, у меня четверо детей. Своей супруге я не рассказал. Она будет в ужасе. Каждый раз, когда сюда приезжаю на заработки, она с ума сходит.

В Россию я приезжаю уже 13 лет. Русские, с которыми я работал, ко мне всегда хорошо относились. Я знаком и со многими хозяевами квартир, которые ремонтировал, но никто мне никогда не делал ничего дурного. До сих пор многие звонят, предлагают работу, им нравится, как я работаю. Здесь в месяц я зарабатываю примерно 30—40 тысяч рублей. В Таджикистане у меня есть автомобиль «Хюндай Порте». До приезда в Москву я занимался бизнесом, доставлял продукты. Но за машину на родине приходится платить большой налог, поскольку она считается грузовой; когда она ломается, я приезжаю сюда. Я ведь в налоговой не могу сказать, что я не работал, и у меня нет денег.

До этого на меня уже нападали года три назад. Я тогда жил в Ясенево. Вечером пошел в магазин за продуктами. Шел по тротуару, и несколько бомжей перекрыли мне дорогу. Сами без зубов, в грязной одежде, плохо пахнут. Попросил пропустить меня, они сказали, чтобы я их обошел по газону. Один ударил бутылкой по голове. Я упал, они начали избивать меня. Потерял сознание, очнулся через несколько минут. Как рассказала потом уборщица магазина, к которому я шел, меня от них спасла пожилая женщина. Она закричала, легла на меня сверху, и звала на помощь. Те испугались и убежали. Через некоторое время я очнулся и пошел домой. Никуда не обращался, правда, синяки долго отходили. Потом ничего такого не было в моей жизни. Ну, до этого дня.

Дилшод Саидов, двоюродный брат Сулаймона,
41 год, востоковед,
учился в Душанбе:

— Все эти дни я хожу в больницу, мой брат дежурит здесь постоянно. Я хорошо знаю Сулаймона, он порядочный человек. Мы хотим это дело довести до конца, хотим, чтобы люди узнали об этом. Если в следующий раз кто-то просто захочет пальнуть, вспомнит, что этого Сергея за такое посадили. И это, может быть, его остановит.

Это не в первый раз происходит с нашей семьей. В 2010 году в ноябре пропал двоюродный брат Сулаймона. Он работал на стройке у метро «Каширская». Вышел за курицей-гриль и не вернулся. Друзья, с которыми он жил, не спали, до утра его прождали. Потом через несколько дней сообщили родным. Я три месяца без перерыва искал его, обзвонил все морги, больницы. Обратился в полицию по району, где он жил, но так и ничего не смог узнать.

____________________________________________________

Потом мы смирились и помолились за него, как за мертвого. Мы уверены, что он умер, но нам неизвестно, как.

__________________________________________________

Его звали Жумахон Олимович Галатов, он был 1987 года рождения. У него семья очень бедная, брат с синдромом Дауна. Все заработанные деньги он отправлял домой. А когда он пропал, его отец даже не смог себе позволить приехать сюда. Он звонил мне и плакал. Звонил и звонил.

Али Феруз, специально для «Новой газеты»

P.S. Сергея Царева полиция задержала в день нападения. В отношении него возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст.105 УК РФ — покушение на убийство. Царев арестован на два месяца. По словам адвоката потерпевшего, следствие пока лишь устанавливает отягчающие обстоятельства, к которым может быть отнесен мотив «национальной ненависти и вражды».


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *