Жизнь в закрытых городах глазами обывателей
Жителей закрытых городов — Знаменска, Северска и Трехгорного — отделяет от внешнего мира высокий забор и военные на контрольно-пропускном пункте. Границу охраняют как государственную. Всего в России тридцать восемь поселений с особым режимом безопасности. Попасть на огороженную территорию очень непросто, особенно туристам. Здесь низкий уровень преступности, тихая и размеренная жизнь — с одной стороны, с другой — туманные перспективы.“Работать негде”
Игорь Лозинский родился в 1970 году в Знаменске Астраханской области. Его предки поселились на этом месте еще задолго до того, как в 1947-м здесь появился ракетный полигон Капустин Яр. Игорь из семьи потомственных военных — отец отслужил 26 лет, сын решил пойти по его стопам. Отучившись в школе, Лозинский уехал на Украину, окончил техническое училище и работал на заводе. “Затем прошел срочную службу в рядах Советской армии. Поступил в Вольское высшее военное училище. После учебы меня распределили в Иркутск на год. Потом перевели обратно в родные края — на полигон Капустин Яр”, — рассказывает он РИА Новости.
Отслужив двадцать два года, Игорь попал под сокращение, это было в 2008-м. Через год устроился заместителем директора в единственный вуз Знаменска — филиал Астраханского госуниверситета, где и работает по сей день. “Всего у нас примерно 450 студентов, набирают по трем специальностям: “психолого-педагогическое”, “педагогическое” и “информационные системы и технологии”.
© Фото : из личного архива Игоря Лозинского
Знаменск
Население Знаменска — около 30 тысяч. “Выбор профессий скромный — не всем хочется быть педагогами. Мальчики идут, как правило, в военные вузы. А девочки или уезжают, или замуж выходят, — продолжает Игорь. — Большинство устраивается гражданским персоналом в воинские части. Молодежь уезжает — работать негде. В крупном городе много возможностей, а здесь все ограничено забором”.
Игорь добавляет: у университета есть планы открыть филиал в Ахтубинске — это открытый город в пятидесяти километрах от Знаменска. “Уже присмотрели здания под учебный корпус и общежитие. Надеемся, за год отремонтируем и начнем принимать иногородних, которые не имеют возможности попасть к нам. Там будет больше специальностей”.
“Прикипел душой”
Первые Закрытые административно-территориальные образования (ЗАТО) появились в 1940-х, когда в СССР велись работы по созданию атомной бомбы. Раньше попасть туда могли только сотрудники предприятий и их родственники. Всем остальным въезд был запрещен. Жителям нельзя было разглашать сведения о себе и своей деятельности, нарушителей привлекали к уголовной ответственности. Все эти неудобства компенсировались надбавками и хорошим социальным обеспечением. “Люди приезжали к нам, лезли через заборы, чтобы закупиться. Особенно во времена тотального дефицита в конце 1980-х: в открытых городах на полках — ничего, а у нас всего вдоволь”, — вспоминает Игорь Лозинский.
© Фото : из личного архива Игоря Лозинского
Кинотеатр в Знаменске
В начале девяностых статус секретности сняли. Сегодня попасть в город можно по пропуску, паспорту с постоянной пропиской или по командировочным документам. Иногородние гости должны получить официальное приглашение от местных и пройти проверку.
Игорь признается: приезжие, по их словам, будто возвращаются в СССР. “У нас есть кварталы с двухэтажными сталинскими постройками, во дворах мужики собираются порезаться в “козла”. Рядом детская площадка, где бабушка стоит у окна и следит за внучкой, играющей в песочнице. А как начнутся ее любимые мультики, крикнет на весь двор: “Светка! Домой!” Гости видят это, некоторые очень удивляются”.
Игорю нравится, что в городе спокойно и тихо, но ему не хотелось бы здесь оставаться всю жизнь. У него две дочери — старшая уехала после 11-го класса в Москву, учится в магистратуре Российского государственного университета нефти и газа имени И. М. Губкина, работает по специальности.
А младшая в этом году пошла в колледж в Астрахани, но хочет пересдать ЕГЭ и поступить в тот же университет, что и сестра. Жена Игоря — военная, служит уже 12 лет, руководит оркестром. Она готовится к выходу на пенсию, после чего в планах у семьи — переезд. “Здесь хорошо растить и воспитывать детей до того, как они окончат школу. Реализовывать себя в жизни им нужно в другом месте. А если уж прикипел душой — всегда можно вернуться и встретить тут старость”, — подытожил Игорь Лозинский.
“Первостроители”
Светлана Березовская — из Северска Томской области. Ее родители оказались здесь в год основания города — в 1954-м. “Они были, можно сказать, первостроителями. Мама — из Томска: после детдома ее отправили учиться на связиста, в то время их очень не хватало. Потом работала на телефонной станции Сибирского химического комбината. Папа приехал из города Волжского Самарской области в Томск учиться в техникуме, затем по распределению попал на тот же комбинат”, — рассказывает РИА Новости Светлана.
Окончив исторический факультет Томского госуниверситета, она вернулась обратно и устроилась научным сотрудником в Музей города Северска. “Работаю здесь уже 26 лет. Последние десять — в качестве директора. Были предложения по трудоустройству в Томске, но я отказалась. Люблю свой город”, — признается Светлана.
О детстве она вспоминает с особым трепетом: “Раньше город хорошо финансировался. В школьные годы я занималась конькобежным спортом: бесплатно выдавали спортивную одежду, под меня специально шили коньки. Мы участвовали в соревнованиях, объездили всю Сибирь”.
Собеседница отмечает, что музею в закрытом городе сложно: “Я пытаюсь учитывать специфику Северска. На выставки приходят, как правило, одни и те же. Мы приглашаем известных музейщиков из Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Томска. Подаем на различные гранты. Стараемся идти в ногу со временем и внедрять современные технологии — к примеру, два года назад обзавелись очками виртуальной реальности.
Также устраиваем интерактивные инсталляции, адаптируем их для людей с ограниченными возможностями”.
Открытый город
В этом году Северск вошел в зону Территории опережающего социально-экономического развития (ТОР). По словам Березовской, появилась надежда на то, что город начнет быстрее развиваться. “Моя дочь переехала в Санкт-Петербург, там окончила архитектурный университет, работает.
В Северске на такую профессию не было возможности отучиться. В Томске — ничего подходящего по работе. И тех, кто столкнулся с такой проблемой, здесь немало — это то молодое поколение, которое рвется реализовать себя в профессии”.
Светлане очень хочется, чтобы город с населением более 100 тысяч человек стал открытым, сейчас здесь не хватает динамики, “да и музей развивать было бы проще”.
“В целом молодым есть чем себя занять — три театра, два Дома культуры, кинотеатр, крытый каток, 15 музеев”.
Однако не все разделяют ее оптимизм. Двадцатитрехлетняя жительница Северска Анастасия Янова в беседе с РИА Новости призналась, что с друзьями регулярно выезжает в Томск, потому что “там интереснее”, к тому же до центра всего полчаса езды. Анастасия учится на последнем курсе Северского технологического института на инженера-физика. Не отрицает, что если найдет хорошую работу с достойной зарплатой, то уедет из Северска.
“Завод — это стабильность”
Валерий Гергедава живет в городе Трехгорный Челябинской области с 2003-го. Сам он родом из Троицка, учился в Челябинске на космическом факультете, а затем по распределению попал на Приборостроительный завод “Росатома”. Работал инженером, позже возглавил один из отделов по стандартизации.
“В период работы на заводе мы могли не служить в армии. Многие из знакомых, как только им исполнилось 28, уехали отсюда, — рассказывает он РИА Новости. — Конечно, мне было сложно поначалу: 30-тысячный городок после миллионника-Челябинска, я метался от одного края к другому, давило отсутствие размаха. Но решил остаться, и Трехгорный со временем стал родным. Здесь хорошо — чисто, гористая местность, леса”.
Он говорит, что каждый второй в Трехгорном занят на предприятии: “Завод — это стабильность”. Тем не менее у тех, чья “работа не связана со спецификой города”, зарплаты скромные, поэтому люди стремятся на Большую землю.
“Взрослая молодежь”
У Валерия двое детей. Он не скрывает: хотелось бы, чтобы они выехали за пределы ЗАТО. “У нас студенты учатся в филиале Московского инженерно-физического института. Есть также техникум при вузе, там много рабочих специальностей. Но если ребенок захочет стать, к примеру, историком или биологом, такой возможности у него здесь не будет”.
Гергедава сетует на то, что в свои сорок лет ему фактически некуда сходить в свободное время: “Единственное развлечение для “взрослой молодежи” — огород, дача и баня. Раньше был большой игровой комплекс. Играл в бильярд, очень его люблю. Но теперь его закрыли”. Кроме того, в городе устаревает жилищный фонд, есть проблемы с медициной: “К травматологу выезжали как-то раз в больницу, которая в ста километрах от дома. Зубы лечим в городе Сатке в частных платных клиниках — в сорока километрах. К онкологу местные ждут очереди по два месяца”.
Валерий часто бывает за пределами Трехгорного. “Вижу, что там детей боятся отпускать гулять в одиночку. А у нас дети во дворах целыми днями — все как в Советском Союзе. Младшей пешком до бассейна три минуты, пять — до занятий по акробатике, десять — до музыкалки”.
И завершает свой рассказ: “Хочу сказать, что люди у нас очень искренние, доброжелательные. Все друг друга уважают и всегда готовы помочь”.
Рекомендуем
