Русская семья из Казахстана благодаря «Воронежскому курьеру» смогла стать ячейкой нашего общества
Светлана ТАРАСОВА
Год назад «ВК» рассказал о многодетной (13 человек) семье, которая седьмой год пыталась воронежскую глубинку назвать своим домом. Получить российское гражданство для них оказалось труднее, чем покорить Эльбрус. Суд решил выдворить их из РФ. После нашей публикации на ситуацию обратил внимание губернатор Алексей Гордеев. На помощь переселенцам пришли многие: кто-то дал денег, кто-то сопровождал по инстанциям, помогал оформлять документы. За год в семье Ждановых произошли исторические события — почти все они стали гражданами России. Кроме того, пережили два радостных события и два трагических. Мы снова отправились к ним в гости, в село Ильинка, что почти за 200 км от Воронежа.
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
На одном шнурке с нательным крестиком Василий носит медаль «За отвагу» — подарок деда.
— Мне 11 лет было, когда он умирал, — вспоминает Василий. — Он мне ее отдал со словами: «Будет тебе талисманом». Вот она меня и хранит уже более 40 лет.
Дед пришел с войны героем — девять наград: на бричке подвозил снаряды артиллеристам и вывозил раненых с поля боя. Однажды неделю с восемью ранеными плутал под пулями, но всех спас. «За отвагу» — оттуда.
Василия Жданова и самого впору представлять к такой медали — за то, что не побоялся начать большое путешествие с женой и пятью детьми. В Киргизии он был знаменитым чабаном, зажиточным и уважаемым, его фотография не сходила с доски почета — а в России превратился в бомжа. В зайца, которому приходилось прятаться, потому что в любой момент его могли схватить и вытолкать вон.
— Здесь мои деды и прадеды кровь проливали, я БАМ строил, в Томске служил, в России родились мои родите¬ли и внуки. Это моя родина, и пусть делают со мной, что хотят! — пытался он достучаться до судьи, который рассматривал вопрос о выдворении.
— У меня было 208 овец, я этим зарабатывал сначала в Киргизии, потом в Казахстане, — рассказывает Василий о том, почему уехал. — Но однажды ко мне пришли ваххабиты, говорят: давай десять овец, и будешь здесь жить. Я винтовку вытащил, шмальнул им под ноги. Они ушли, но я понял, что здесь нам не жить. Потом они наших девчат стали насиловать, парней притеснять. Говорят: русские над нами издевались — теперь мы над вами будем издеваться. А государство молчит, менты все продажные. Мы за копейки продали дом и поехали в Россию…
Чтобы родина-мать признала их своими детьми, много чего пришлось испытать. Но спустя почти восемь лет, за два дня до юбилейного Дня Победы у Василия случилась собственная победа. Начальник паспортного стола Таловой вручила ему паспорт, где написано: Василий Жданов — гражданин Российской Федерации.
РУКА ПОМОЩИ
Галина Рогозина — руководитель воронежского казахстанского землячества — одна из тех, кто прошел со Ждановыми почти все круги канцелярского ада. Она и председатель общественно-консультативного совета при УФМС по области Влади¬мир Муженский чуть ли не за руку водили и возили их по всем инстанциям.
— Статья в «Курьере» сыграла большую роль, — уверена Рогозина. — На семью Ждановых обратили внимание губернатор и главный федеральный инспектор. УФМС было дано задание разобраться и оказать содействие. Но и после этого потребовался год, чтобы оформить все необходимые бумаги. Да и сейчас по некоторым из членов семьи вопрос открыт.
Я от многих слышала: «Что же они раньше ничего не делали?». Да делали они все, что в их силах. Но справиться с суровым миграционным законодательством им было просто не по зубам. Не перечислить, сколько инстанций пришлось им обойти, сколько написать запросов, сколько раз съездить в посольство Казахстана и даже в сам Казахстан. За законо-дательством они не успевали, оно ведь меняется с непости-жимой скоростью. Только подготовят документы — а уже нужны другие. В конце концов, сил хватало лишь на то, чтобы урегулировать правовой статус жены Василия Зухры и старшего сына Артема. Остальные так и жили не-легалами. Дочь Татьяна уже имела четверых детей, но не могла заменить паспорт.
— Легализация — очень дорогостоящая процедура, — объясняет Галина Петровна. — На одного человека требуется не менее 30 тыс. рублей. А откуда взяться таким деньгам у бывшего чабана и нынешнего безработного? Спасибо нашлись спонсоры, которые оплатили почти все затраты.
Зухра с большими трудностями «дошагала» до вида на жительство. Но истек срок действия казахстанского паспорта, а пока она его получала, был аннулирован вид на жительство. Выезжала через границу и въезжала, но раз-решение на временное пребывание (РВП) получить не могла: «Квот нет». Артем не смог отчитаться за доходы (на работу официально не берут, пока нет гражданства), и ему предстояло тоже покинуть Россию. Никто не подсказал ему, что он может подать заявку на программу добровольного переселения и включить туда всю семью. На местах сотрудники УФМС почему-то не заинтересованы в том, чтобы этот путь стал известен переселенцам.
Проблемы возникали одна за другой. Сначала нужно было решить вопросы с миграционными картами, потом с квотами на РВП, помочь с переводами, с медицинским освидетельствованием (часть комиссии проходят в райцентре, часть — в Воронеже). Уже не говоря о таких «мелочах», как заполнение заявлений, организация поездок в отделение УФМС. Автобусы ходят три раза в неделю, и часто, приехав, Ждановы узнавали, что начальника не будет. Нанимали машину до Воронежа. Да не расскажешь всего, что им пришлось пережить!
Татьяне на восьмом месяце беременности пришлось ехать в Москву в посольство Казахстана и менять паспорт.
ТАТЬЯНА
За два месяца до родов, когда мы общались с Татьяной в прошлый раз, никто не знал, что она ждет двойню: без полиса и денег УЗИ не делают. Двойняшки родились прошлым летом. Одну из девочек Таня назвала Галей — в честь Рогозиной. Второй дала свое имя. Тезка оказалась несчастливой — на днях справили сороковины, как ее не стало.
— У меня с нашей больницей плохие отношения, — признается Татьяна. — Местные врачи меня все корили, что я рожаю да рожаю — без документов (Таня родила шестерых. — С. Т.). Вот и старалась я к ним обращаться реже. Танюшке было девять месяцев, когда она стала кашлять. Лечила таблетками. Когда температура поднялась, вызвала врача. А по дороге в больницу она умерла… Потом приходили ко мне из органов опеки, про¬веряли. Плохо я живу, кто ж спорит. Дом — халупа, даже забора нет. Паспорт получила месяц назад — может, потихоньку и выкарабкаемся из беспросветной нищеты. Материнский капитал, посо¬бия. А дети подрастут, пойду работать. Скотницы и доярки всегда нужны.
Вчера мы весь день про-стояли в очереди в Таловой, чтобы прописаться. Там давка — ужас, толпы украинцев, у меня на руках Галя. Но не пропустили без очереди. Украинцы озлобленные. Им никто не помогает, не объ-ясняют даже, какие собирать справки.
ЗУХРА
За то время, что мы не виделись, Зухра будто истратила последние силы — еле переставляет ноги. Она усталая и обреченная. Давно бы махнула, кажется, на все рукой, если бы не дети.
— Мы с Артемом получили паспорта накануне Нового года, — рассказывает Зухра. — Мне, как многодетной матери, оформили пенсию — 9 тыс. 300 рублей. Вот только с бабушкой все плохо получилось. Мы паспорт получали, а она умерла.
Я помню эту бабушку: крохотную среди одеял и подушек. Платок закрывал поллица. Это ее пожизненный головной убор: соседский мальчишка случайно выстрелил ей, 16-летней, в лицо из ружья. Лицо врачи собирали по кусочкам два года. Трудная ей выпала доля: всю жизнь дояркой, родила и воспитала восьмерых детей, а под старость оказалась в нищете. Умерла, так и не став гражданкой страны, в которой родилась.
Говорят, земля становится родной, когда в ней похоронят кого-нибудь близкого. В Таловском районе у Ждановых уже две могилы — бабушки Татьяны Васильевны и маленькой Танечки.
БЕРМУДСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК
Зухре опять предстоит долгая дорога. В Москву она отправится уже с младшим братом мужа Николаем. У нее большой опыт по оформлению гражданства, так что кому, как не ей, вести его по этим лабиринтам. Николай уже шесть живет в Ильинке без паспорта. Восемь лет был моряком торгового флота — прошел четыре океана, пересекал экватор и ходил в Бермудском треугольнике. С этим походом у него была история:
— В феврале 1989 года мы везли груз из Кубы в Канаду. Бермудский треугольник все стороной обходили, а советские моряки перли напролом. Ловим SOS. Яхта «Дикий гусь» терпит бедствие. У американской четы было свадебное путешествие, захотелось острых впечатлений. Капитан наш взял их на борт, а яхту — на буксир. Доставили их на остров, потом они письмо прислали — всех благодарили.
Он протягивает мне истершийся листок — копию того письма: «С наилучшими пожеланиями и благодарностью, капитан яхты «Дикий гусь» Боб Палок, Скотт Келли и Джинна Келли. Пролив Кайкос в Карибском море, 1989 год».
Василий Жданов хочет написать письмо в «Жди меня», чтобы отыскали тех американцев. Может, помогут — теперь ведь Николай терпит бедствие.
— Шесть лет живу — ни родины, ни флага, — сокрушается он. — После развала Союза я ушел с флота, скитался по стройкам московским. Однажды грохнулся с 12-метровой высоты — с лесов, — с тех пор глубокий инвалид. Приехал в Ильинку, мыкаюсь без документов.
НЕИЗВЕСТНАЯ
Мы уже уезжали из Ильинки, когда нас схватили за рукав и потащили в один из домов:
— У нас там бабушка пропадает, совсем несчастная. Бабой Шурой зовут, Александра Неизвестная по паспорту.
Понятно, что в паспорте все и дело — нет у нее его. За десять лет оформить документы так и не получилось. Она с дочерьми приехала из Казахстана — до того работала на стройках то штукатуром, то маляром. А на старости осталась без средств, мыкается по чужим людям.
— Делали мы когда-то документы, все прошли, перевели, в Москве поставили печать, — рассказала нам баба Шура. — А потом — трахбах! — законодательство поменялось. Надо все по новой, а ни сил, ни денег нет.
Одна ее дочка в Воронеж уехала, скитается по квартирам, другая в Ильинке — у нее трое детей и муж небогатый. Она взяла да и выставила мать из дому: мол, нет денег, чтоб кормить.
Баба Шура два дня на кладбище просидела, пока кто-то не увидел и не забрал к себе. Так и скитается больше двух месяцев — то у одного, то у другого живет.
— Примите меры, пусть ей помогут куда-то пристроиться, хоть в дом престарелых, хоть в монастырь, — говорит соседка, 83-летняя баба Зоя, у которой теперь обретается старушка. — Я ходила в соцзащиту, они говорят: без документов не имеем права. Получается, помирать ей — и все.
— Таких людей — тьма, — говорит защищавший в суде Ждановых правозащитник Вячеслав Битюцкий. — Они приехали сюда после развала Союза, с Россией связаны судьбой, здесь у них родственники, кто-то тут учился, кто-то — работал. Позиция правозащитного общества, занимающегося проблемами миграции, такая: в отношении этих людей должна максимально упроститься процедура получения гражданства. Чтобы им легализоваться было легко — и не только после того, как про них напишет газета и на них обратит внимание губернатор.
P.S. Теперь у Татьяны и Зухры новая проблема: в их новых паспортах не прописали отчества (взяв за образец паспорт казахский, где отчество не предусмотрено). На почте и в поликлинике им говорят: «Паспорт неправильный». Впереди новая канцелярская морока.
Источник: ВОРОНЕЖСКИЙ КУРЬЕР № 44 (3679) | 16 ИЮНЯ 2015 ГОДА
СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ СТАТЬИ
